Крис Ридделл - Юная леди Гот и Праздник Полной Луны
– Люси, милая, к нам пришли, – мягко сказал лорд Сидни.
Они опустились на землю. Лорд Сидни отступил на шаг и отвесил поклон.
– Дорогие дамы, вы должны меня простить. При моей работе человек не всегда принадлежит себе.
Он проскочил мимо Ады и скрылся за пологом прежде, чем она успела что-либо спросить про Мальзельо. Ада повернулась к своей гувернантке.
– Все заняты подготовкой к Празднику Полной Луны, – пожаловалась она. – А я так хочу помочь Мэрилебон, но та не может выйти из шкафа. А еще Мальзельо что-то замышляет, я уверена, и…
Люси подошла и взяла Аду за руку. Ее собственная рука была холодна как лед.
– Я говорила о тебе с лордом Сидни. – Глаза ее сверкнули. – И о том, какая ты способная ученица.
На него произвели большое впечатление твои успехи в зонтичном фехтовании.
– Правда? – радостно сказала Ада.
– Ну конечно. Прости, мне пришлось отменить уроки. Я помогала лорду Сидни готовиться к Полнолунию…
Она бросила взгляд в зеркала, развешанные вдоль шатра.
– Знаешь, Ада, я уже триста лет не вижу собственного отражения… – сказала она. Как показалось Аде – с оттенком грусти.
– …Как-то давно мой портрет написал один молодой художник. Лорд Сидни очень мне его напоминает. Художник сказал тогда, что это его лучшая работа. Не знаю, что с ним сталось… Как бы мне хотелось сейчас на него взглянуть!
Ада заметила, что глаза Люси наполнились слезами.
– Лорд Сидни – такой славный, такой прекрасный человек… Ах, если бы все сложилось по-другому…
Гувернантка отвернулась.
– Прости, Ада, боюсь, сегодня я не смогу сосредоточиться на занятиях.
Люси подпрыгнула и взмыла в воздух, раскинув руки. Через мгновение, превратившись в летучую мышь, она, хлопая крыльями, уже подлетала к зеркальному шару, свисающему из небольшого купола в центре шатра. Облетев его раз, другой, третий, она проскользнула в одно из окошек купола и скрылась в ночи. «Даже Люси слишком рассеянна, чтобы проводить со мной время», – грустно подумала Ада.
Вдруг в животе у нее заурчало, и Ада осознала, что ничего не ела с самого завтрака. А ужин наверняка ждет ее в спальне. Вот бы это снова оказалось какое-нибудь творение Крестона Крутча!
После чего ей предстоит идти на собрание Чердачного клуба. И там им будет о чем поговорить.
Ада поймала свое отражение в одном из зеркал. Как все-таки печально, что Люси так расстраивает эта история с зеркалами.
Потом она снова улыбнулась сама себе. Ужин подождет; сначала надо еще кое-что сделать…
Глава девятая
Громкий и пронзительный паровой свисток – будто кто-то выдергивал по перышку из хвоста чайки – разнесся по всей округе. Ада, едва переступившая порог шатра, приросла к земле. Из-за нового ледника на нее двигался паровой трактор невиданных размеров: высокая черная труба, изрыгающая клубы дыма, паровой двигатель с круглым котлом и четыре огромных металлических колеса. За собою это чудище влекло четыре черных вагончика с задернутыми окнами и островерхими крышами.
Паротрактор вполз в ворота гостиного сада, еще раз издал резкое «ту-ту!» и замер перед входом в шпигель-шатер.
– Какая чудесная лунная ночь, – прошипел голос с водительского места. – А ты, верно, девочка Гот?
Обладатель этого голоса был лыс, бледнолиц, чрезвычайно лопоух, облачен во все черное и, как успела приметить Ада, отрастил ногти изрядной длины. Когда он спустился из кабины, за ним последовала такая же бледнолицая женщина и двое печальных детей.
– Мы – цирковое семейство Мрак-Стукеров, – представился водитель. – Я – Влад, а это, – он резко махнул рукой в сторону остальных, – моя жена Глад и наши дети, Млад и Блад.
Влад вытянул костлявый палец в сторону паротрактора.
– Трансильванский карнавал на паровом ходу, – пояснил он. И добавил безрадостно: – Это ярмарки краски. Разноцветные маски.
Ада проследила, куда указывал его кривой палец, и заметила, что на островерхой крыше каждого вагончика угловатыми буквами что-то написано.
– «Застенчивые кокосы», – принялась она читать. – «Козел Даррен, чудо памяти», «Цирк летучих мышей».
И на последнем вагончике:
– «Посторонним вход воспрещен».
– Мы здесь спим, – мрачно пояснил Влад.
Все четверо обменялись взглядами и снова посмотрели на Аду.
– Нет-нет, не надо ни о чем беспокоиться, – добавил Влад столь же невзрачно. – Нам не нужна никакая помощь. У нас все с собой. Мы всегда так. Не смеем задерживать. Увидишь лорда Бредни – передашь ему, что мы здесь.
Четверка Мрак-Стукеров грустно уставилась на Аду.
Ада не поняла, был ли это вопрос.
– Я с большим интересом жду вашего представления, – на всякий случай вежливо ответила она.
Затем вскочила на беговел и под неотступными взорами Мрак-Стукеров поехала прочь.
– Деревянные качели, – вздохнула Глад.
– Расписные карусели, – мрачно подтвердили Млад и Блад.
– Это ярмарки краски, – безрадостно повторил Влад.
Завернув за угол восточного крыла, Ада припустилась со всех ног, только гравий летел из-под колес «Малютки Тима». Обогнув западное крыло, она по брусчатке промчалась к беговельным гаражам. «Что за странные люди приглашены устраивать у нас карнавал», – думала она.
Но у гаражей останавливаться не стала, а проскочила и их, и стоящие за ними «расстроенные строения» с провалившимися крышами и подпертыми снаружи стенами, направляясь к старейшей части Грянул-Гром-Холла, заброшенному крылу[10].
Заброшенной эта старая часть здания называлась потому, что она действительно находилась за пределами той территории, куда можно было бросить взгляд. И по этой причине отчаянно нуждалась в ремонте, представляя собой запутанную вереницу давно забытых, обветшалых комнат, обсыпавшихся альковов, раскрошившихся будуаров.
Большинство комнат стояли пустыми, но некоторые из них были забиты остававшимся в небрежении хламом – тем сортом вещей, которые Ада просто обожала.
Она остановилась и прислонила «Малютку Тома» к стене. Потом открыла маленькую полукруглую дверь и вошла внутрь. В заросших паутиной и продуваемых всеми ветрами коридорах легко было заблудиться, но члены Чердачного клуба вели большую научно-исследовательскую работу.
О совершаемых здесь открытиях они, среди прочего, писали в своем информационном бюллетене «Каминная труба».
Ада точно знала, что ей надо и куда за этим идти. Она миновала несколько коридоров, повернула налево, потом направо, пока не дошла до знакомой двери. Открыла ее и вошла в длинную узкую комнату. Вдоль стен стояли свернутые в рулоны живописные холсты.
Ада сунула один рулон под мышку, вышла из комнаты и, не оглядываясь, помчалась вдоль затянутого паутиной коридора. Как только отец вернется из своего промо-тура, она расскажет ему о непрошеных гостях Мальзельо. А сейчас ей пора ужинать. Она выскочила из заброшенного крыла в парадный зал и через две ступеньки взлетела в свою спальню.
Там она прислонила холсты к каминной полке и скинула туфли. Ужин уже стоял на не-только-журнальном столике. Ада подняла крышку… и легонько вздохнула. На сей раз ее ждал фирменный сырвич миссис У’Бью (два ломтя хлеба с кусочком «Голубого громмера» между ними). А также стакан молока и щедрый ломоть «Запеченного Сканторпа».
Это был совсем не шедевр Крестона Крутча, но Ада съела все до последней крошки, включая леденцовую ручку зонтика, воткнутого в «Сканторп».
Она совсем уже собралась идти наверх на заседание Чердачного клуба, когда дверь стенного шкафа в ее гардеробной приоткрылась, и из нее показался кончик блестящего черного носа.
Ада оглянулась на дедушкины часы над каминной полкой. Почти девять. Заседание вот-вот начнется. Но горничная впервые высунула нос из своей каморки в Адином присутствии, и девочка не хотела ее разочаровывать.
– Смелее, выходи, – весело сказала Ада. – Садись рядом со мной на пятнистый диван, давай поболтаем.
Блестящий черный нос задрожал, и до Ады донесся короткий вздох.
– Здесь никого нет, кроме меня, – продолжала Ада. – Чего ты боишься?
Последовала долгая пауза. Ада уселась на диван и принялась внимательно изучать ногти. Краем глаза она следила, как Мэрилебон очень медленно выдвигается из стенного шкафа и крадется по турецкому ковру. В руках она держала красную бархатную накидку с отороченным мехом капюшоном. Ада уставилась на ноготь указательного пальца и ждала.
Миниатюрная медведица добралась наконец до дивана и робко опустилась на него.
